Эти сине-белые полотняные квадраты с надписью "OST" в годы Второй мировой войны на груди носили более двух миллионов украинцев, угнанных в Германию. "Восточный рабочий" - именно такое определения для этих людей придумал Герман Геринг, когда в Третьем рейхе возник кризис рабочей силы. Условия их труда были различными - от невыносимо тяжелых, нечеловеческих, зверских до вполне сносных и даже достаточно комфортных. Тем не менее, все они были бесправными "людьми второго сорта", по сути - рабами. Кто-то из них после Победы стремился остаться в Западной Европе, но подавляющее большинство горело одним желанием - вернуться домой. И они возвращались. Даже не смотря на то, что знали - часть из них ждут лагеря, депортация в отдаленные регионы Советского Союза, запрет на получение высшего образования, всех их - негативное отношение не только властей, но и простых граждан... Многие остарбайтеры молчали долгие годы о своем пребывании в Германии, боясь раскрыться даже родным. Сегодня они наконец-то могут говорить. О них вспомнили украинские историки и общественные организации. А у этих убеленных сединами людей, перенесших все тяготы войны, сегодня одно желание - быть услышанными.

 

 

По статистике Международной общественной организации МФ "Взаимопонимание и толерантность", в настоящий момент в Украине насчитываются 150 тысяч остарбайтеров. Еще 6 лет назад в живых было в три раза больше… Более 11 тысяч "принудительных рабочих с Востока" сегодня проживает в Донецкой области. Украинские остарбайтеры получили выплату со стороны Германии в 5 раз меньше, чем их польские "братья по несчастью". В 2006 году эти выплаты прекратились. В донецком пресс-клубе состоялся круглый стол, посвященный проблемам украинских остарбайтеров.

 

- К сожалению, украинская историческая наука очень долгое время проблемами остарбайтеров не занималась, - рассказывает руководитель константиновского филиала Краматорского экономико-гуманитарного университета, кандидат исторических наук Ольга Барабаш. - Только в 2000-м году в Украину наконец-то пришла устная история. Вначале записывали воспоминания о голодоморе, потом постепенно перешли к записи воспоминаний людей об оккупации, а затем и историй остарбайтеров. В 2004 - 2006 годах в Украине проходил международный проект, в рамках которого впервые в нашей стране записывались истории остарбайтеров. Потом вышла "Книга узников концлагеря Дахау". Сейчас многие историки в разных областях Украины занимаются проблемами остарбайтеров. Вышли уже сборники воспоминаний восточных рабочих из Ривно, Полтавщины, Сумщины, Харьковской области, но, к сожалению, в Донецкой области практически нет исследований, посвященных проблемам остарбайтеров. Поэтому, по сути, наш проект "Клуб константиновских остарбайтеров" является "первой ласточкой" в нашем регионе.

 

В 2009 году в Константиновке проходил международных волонтерский лагерь, куда приехали молодые люди из Америки, Австрии, России. Именно они первыми записали 10 историй остарбайтеров, который затем сформировались в блог "Історія останнього в’язня". А год назад был создан проект "Клуб константиновских остарбайтеров", который увеличил количество записанных историй до 70. В Константиновке открыли Аллею памяти жертв тоталитарных режимов, провели День остарбайтера и ряд тематических вечеров и встреч. В Донецке же подобного пока нет.

 

 

- Все началось с книги Ноны Банистер, которая представляет собой дневники девушки-остарбайтера, - рассказывает координатор проекта, директор Эколого-культурного центра "Бахмат" Владимир Березин. - История этой женщины по-своему уникальна, так как она добровольно поехала в Германию, когда началась активная агитация. Это тогда еще юная девушка из обеспеченной семьи поляка, владельца фотосалона, после того, как отец погиб, решила с матерью уехать из страны. Но их надежды быстро превратились в дым…

 

Вот отрывок из ее книги. "7 августа, 1942 года. Константиновка, Украина. Четырнадцать часов пятнадцать минут: нас только что погрузили в поезд. Боже мой, это было совсем не так, как мы себе это представляли! Нами набили, словно селедками бочки, вагоны для скота. Немецкие вооруженные солдаты тоже с нами. Я вижу, как испугана мама. Она все еще думает, что мы сможем сойти с поезда, бросив свои пожитки, и вернуться домой пешком. В двадцати футах от нас стоит бабушка вся в смятении - она плачет. Слезы струятся по ее лицу, когда она прощально машет нам рукой. Каким-то непостижимым образом я понимаю, что мы больше никогда с ней не увидимся……В 16.00 все, находящиеся внутри нашего вагона, очень тихи, и никто не разговаривает. Кто-то тихонько плачет, а я радуюсь, что со мной мой дневник и два карандаша.

9 августа, 1942 года. Мы - в Киеве, но поезд остановился, по крайней мере, в квартале от большой железнодорожной станции…… Был там и грузовик с продовольствием (суп из капусты с картошкой и черный хлеб). Они выдали нам миски, и когда мы подходили к грузовику с пищей, я взглянула на хвост поезда и увидела два вагона, нагруженных евреями. Им выходить не разрешали - двери их вагонов были заперты тяжелыми металлическими решетками. Их охраняли немецкие солдаты. Я видела стариков, женщин, детей и даже несколько грудных младенцев. Они просили нас дать им хоть чуть-чуть нашего хлеба, протягивали свои худые (почти скелетообразные) руки сквозь решетки. Я пошла было к ним со своей пищей, но как только я приблизилась, немецкий солдат закричал на меня и велел возвращаться назад, иначе он застрелит меня, если я осмелюсь подойти ближе…. Нацисты разрешали русским женщинам выходить из своих вагонов, чтобы пойти по нужде в лес и чтобы поесть. Но они не давали таких привилегий евреям.

……Три грузовика, нагруженных евреями, приблизились к нашему поезду, и немцы погрузили их в первые два вагона нашего поезда. Они были достаточно близко, чтобы мы слышали плач детей, рыдания и стоны женщин. Оттуда часто раздавались выстрелы. О! Этот плач и крики! И собаки - там их было так много. Это был всеобщий шок, и я начала осознавать, что и мы тоже были заключенными, и что абсолютно не было способа убежать…".

 

Нонна Банистер выжила, несмотря на все тяготы жизни в Третьем рейхе. Девушка была уверена в том, что ее мать погибла в гестапо, и когда предоставилась возможность, эмигрировала в Америку, где и прожила до конца жизнь, ни разу не побывав на родине. Удивительно, но ее мать, хоть и покалеченная в гестапо, выжила и вернулась домой, так никогда и не узнав о судьбе дочери… После смерти Нонны Банистер в 2004 году, родственники Нонны из ее дневников и старых фотографий (девушка вывезла в Германию в подушке более трехсот снимков) сформировали книгу, которая вышла в свет в Мемфисе в 2009 году. Сегодня ее переводят на русский язык. Ценность данной книги также и в том, что она содержит множество воспоминаний о жизни в Украине, о Константиновке и Донбассе.

 

 

Некоторое время назад в одном из константиновских старых домов на чердаке нашли воспоминания некого остарбайтера по фамилии Отченашенко. Его подростком забрали на работы в Германию, где он трудился в нечеловеческих условиях. В своих дневниках он пишет о побоях, издевательствах, тяжком труде, о том, как они, обезумевшие от невыносимого голода, ели человеческие трупы… Он не сошел с ума, не умер. Он вернулся домой и… был направлен на урановые рудники, где был фактически обречен на смерть. Затем ему отправили по ошибке телеграмму "Мать умерла. Приезжай". Парень, конечно, приехал. Его сразу же забрали в НКВД. И там, сидя на стуле в комнате для допросов, он слышит сквозь приоткрытую дверь, как в очередной раз решается его судьба: "Смотри, он с урановых рудников… Тут как раз американцы проезжали… Шпион… Он хотел им данные передать… 25 лет лагерей". Слезы хлынули ручьем, он бросился на колени, начал ползать в ногах работников НКВД "За что?! За что?! За что?! Я такое прошел, такое вынес…". Они на него посмотрели и сказали: "Все, выходи завтра на бутылочный завод на работу"…

 

- Это подвиг, что они вернулись, - говорит Владимир Березин. - Потому что очень многие из них знали, что их ждет. Какие были люди, как они это переживали, что думали, чувствовали - это живая история, которую нельзя терять. Многие из них плачут, когда мы приходим к ним. Плачут оттого, что могут говорить. Они рассказывают фантастические вещи! Например, о том, как их освобождали: "Мы слышим, кто-то наступает. Мы решили убежать от немцев. За нами - мотоциклист, стреляет. Думаем, "все, крышка!". Слышим: танк на нас едет, придавил к забору, мы поворачиваемся, а из танка негр вылезает… Это американцы, братцы!".

 

Николай Закаблучный рассказывает свою историю. Его, семилетнего мальчика, вместе с матерью вывезли на работы в Польшу. "Утром - это было в конце декабря - оцепили деревню, дали 10 минут на сборы и повезли в райцентр, оттуда - в Херсон, потом в Николаев, Перемышль. Помню: раздели нас догола - санобработка, значит. Еду, что не успели съесть, отобрали. В польском лагере держали нас несколько месяцев. Кормили очень плохо - сырой брюквой, иногда похлебкой. Уже весной приехал один господин - покупатель. Отобрал несколько семей и нас в том числе. Потом он нас раздавал хозяевам. Нам очень повезло: мы попали в хорошую семью. В первый день нам дали по чуть-чуть еды какой-то: говорят, что больше нельзя, а то умрем. А потом хорошо кормили… Мама доила коров три раза в день - их 15 штук было, все по хозяйству делала. А я помогал хозяина, как мог, от работы не отлынивал. Когда нас освобождали, хозяин сказал маме: "Не возвращайтесь. Сталин готовит для вас лагеря". Но мы вернулись. Лагерей не было. Но отношение к остарбайтерам было нехорошее… О том, что тоже "из них", скрывал. Но "наверху" ведь все равно знали. Я был одним из лучших на производстве, план перевыполнял, всегда впереди. Только мне наград не давали никаких. Моему помощнику - орден, а мне - шиш с маком…".

 

- В годы СССР на них стояло клеймо "врагов народа". Сегодня остарбайтеры хотят одного - внимания, - говорит президент МФ "Взаимопонимание и толерантность" Игорь Лушников. - Они желают, чтобы их признали, чтобы они могли рассказать о своем жизненном опыте молодежи, рассказать о том, как они не покорились, что они пережили. Они работали не на врага. Они работали ради того, чтобы выжить. И пока мы их помним, они живут.

 

P.S. Правнук Ноны Банистер сделал себе татуировку "на сердце" - точную копию сине-белой нашивки с буквами "OST". Такую же, какую когда-то на одежде носила его бабушка…

 

Оксана ПОРИЦКАЯ.

 

Такие плакаты были во множестве развешены на оккупированной фашистами донецкой земле.